За выбросом пламени последовал плевок. Как раз в тот момент, когда лапы чудовища провалились в трещины. Новый рык твари резанул по перепонкам.

«Точно, кислота! – решил Еремеев, заметив, как задымилась земля в двух шагах от него. – Ну все, ты попал. Теперь моя очередь пакости творить!»

Он рванул к застрявшей туше. Взобрался на чешуйчатую броню, ощущая, как на ногах дымится обувь. Чешуйки накалялись от любого прикосновения к ним. Только добравшись до шеи монстра, Александр понял, что жар заметно ослаб.

«Это сколько же энергии он жрет?» – проскочила мысль, додумывать которую было некогда: имелись задачи и поважнее.

Обе склянки разлетелись на осколки у основания чешуйчатой шеи. Вспомнились школьные уроки химии – в носу защекотало от газа, выделяемого при воздействии кислоты на металл.

Попав в ловушку, стагаз был настолько разъярен, что не сразу понял, куда подевался противник. Зелье подсказало, где искать. Чудовище оглянулось и заревело так, что едва не сдуло человека. Повезло, что голова монстра не поворачивалась на сто восемьдесят градусов и сила воздушного потока чуть в сторонке была поменьше.

– Зубы сначала почисть, а потом на нормальных людей голос повышай! Из пасти воняет, как из деревенского нужника!

Огненная струя также прошла рядом, не зацепив Еремеева. Похоже, он сейчас находился в «мертвой» зоне.

Сапог начал дымиться, когда уперся в шип чудовища. Пришлось подвинуться ближе к шее.

Между тем стагаз активнее зашевелил конечностями, пытаясь освободиться из ловушки. И, по-видимому, это ему удавалось. Сейчас время работало не на Александра.

«Пожалуй, достаточно!» – Он увидел, что дыра в броне увеличилась и стала размером с кулак. Схватил копье обеими руками и с силой вогнал в прореху.

Очередной рев зверюги слился с мощным толчком. Парня подкинуло вверх и, перевернув несколько раз в воздухе, наверняка уронило бы как раз на шипы выпрыгнувшего из ловушки монстра. Каким чудом он успел нарисовать знак, Еремеев не помнил. Приземлился на опушке леса, уткнувшись в ствол большой ели. С трудом поднялся, попытался протереть глаза, поскольку после удара в них поселилась темнота, однако зрение не спешило восстанавливаться.

«Ни фига себе! Это что, полная хана? Даже не увижу, как меня сожрут?»

– А-а-а! – раздалось со стороны. Прозвучали два ружейных выстрела.

– Сюда ползи, образина! – Еремеев узнал голос Лариона. Еще два выстрела прогремели с другой стороны.

Соратники заметили плачевное состояние командира и поспешили на помощь. Велизар отвлекал зверюгу слева, Ларион – справа. Радей применил еще одно заклинание, поставив перед чудовищем земляной вал.

Однако самым эффективным оказалось вмешательство Жучки. Та подобралась со спины и в высоком прыжке ухватилась зубами за торчавшее у шеи чудовища копье. Собачку развернуло на пол-оборота вокруг древка, а само копье, похоже, вошло еще глубже, разбередив свежую рану.

Зверюга взревела во всю глотку и остановилась, позабыв про беспомощную добычу.

Александр тем временем проморгался и отыскал взглядом противника, которого трудно было не заметить. Тварь пыталась избавиться и от копья, и от висевшей на нем Жучки. Чудовище выворачивало шею, вертелось, даже подпрыгивало, пытаясь ухватить зубами ненавистное древко. Однако ничего не получалось – заноза только сильнее продолжала терзать болью. Наконец стагазу удалось взбрыкнуть так сильно, что, провернувшись в очередной раз вокруг копья, Жучка перегрызла древко и слетела на вспаханную чудовищем землю.

– Всем в укрытие! – громогласно приказал Еремеев.

«Если цель заключалась в том, чтобы еще сильнее разозлить страшилище, то мы ее достигли. Осталось придумать, что с этим дальше делать».

Стагаз сообразил, что с занозой ему не справиться, и решил найти и наказать виновника возникшей боли. Монстр застыл на пару секунд среди вздыбленной им же земли и почти сразу обнаружил главного обидчика.

Все, что произошло затем, заставило Александра мысленно произнести несколько очень крепких слов. Чудище встало на задние лапы и вытянулось в струнку, словно солдат по команде «смирно». Затем в него ударила молния, а вокруг на обширной площади образовался иней.

«Якорный трамвай! Это сколько же энергии он сейчас хапнул?! А как смотрит! Буквально жрет взглядом. И где черти носят посланника от лешего? Чувствую, сейчас начнется самое интересное».

Еремеев увидел, как чудовище начало раздуваться. Вспомнив кадры из фильма, когда в пасть подобных монстров забрасывали гранаты, он выхватил из-за спины эльфийский лук и наложил стрелу.

«Надо уловить именно тот момент, когда он откроет пасть. Выстрела он видеть не должен, иначе увернется. Главное не промазать, второй попытки не будет».

Александр натянул тетиву и застыл, словно каменный, даже дышать перестал. Он видел, как из пасти монстра появился и начал разрастаться язычок пламени, потом почувствовал, как получившая свободу бечева, до того врезавшаяся до крови в пальцы, понесла стрелу в цель. В тот же миг он нарисовал пронзенную кинжалами каплю, произнес: «Поток», – и закрыл глаза, поскольку волна огня неумолимо надвигалась убийственной стеной.

Еремеев не мог видеть, как стрела угодила прямо в пасть, откуда извергалось пламя, как тотчас у чудовища что-то переклинило и оно кашлянуло. Монстр ракетой взлетел в небо и приземлился где-то в глубине леса.

Александр оказался на другом конце поля, ближе к деревне, и принялся часто-часто моргать, пытаясь скорее восстановить зрение. Когда взгляд прояснился, он осмотрелся, и, не заметив стагаза, заволновался. К нему уже бежали Жучка, Ларион, Велизар и Радей.

«Где монстр?» – мысленно спросил он собачку.

«Улетел», – ответила та.

«Когда это у него успели крылья вырасти?»

«Без крыльев улетел».

– Вот это выстрел, командир! – воскликнул Ларион. – Никогда не думал, что такое возможно. И ведь стрела не успела сгореть. Прямо в пасть через огненную стену!

– Расскажешь кому – не поверят! Такого монстра – одним выстрелом! – подключился Велизар.

– Не стоит считать схватку законченной, – добавил свою ложку дегтя Радей. – Думаю, чудовище вскоре вернется. А тебе, командир, надобно бы мазью ожоги смазать.

– Какие еще ожоги? – попытался отмахнуться Еремеев.

Похоже, кипевший в крови адреналин притупил все ощущения.

– Ты же не хочешь иметь такое же лицо, как у меня?

– Нет.

– Тогда не перечь старшим, у меня опосля того случая мазь всегда с собой.

– Неужели все так плохо? – Александр повернулся к Лариону.

– Брови подгорели, щеки и нос подрумянились, на лбу хорошая отметина. Да ты на руку свою глянь.

– Ни фига себе! – воскликнул меткий стрелок. – Давай мажь.